Успокоительные для детей

Первая колонна с гуманитарной помощью из России приехала в Мариуполь ещё в середине марта. Однако из-за боевых действий раздавать её могли не во всех районах города. Так, жители частного квартала в Левобережном районе Мариуполя начали получать гуманитарную помощь лишь спустя два месяца после начала боевых действий.

Мы (группа RT) приехали сюда с Фондом поддержки и развития социально-значимых программ и проектов «Доброфонд». Её в 2018 году организовали супруги Андрей Туласов и Катя Сухинина. Андрей — москвич, Катя родилась и выросла в Донецке. В 2014 году она вместе с семьёй бежала из города от войны. Потом её родные вернулись обратно, а Катя, будучи студенткой, перевелась в московский вуз.
Когда машина с российскими номерами останавливается на улице между частными домами, местные жители сначала исподтишка поглядывают на незнакомый автомобиль, а потом осторожно подходят и спрашивают, что происходит. Новость о том, что привезли помощь, моментально разлетается по кварталу — у машины выстраивается очередь.

Восьмилетняя девочка протягивает руку к буханке хлеба, её останавливает мама: «Доча, не переживай, бабушка уже взяла хлеб. Давай лучше памперсы найдём для малой».
Самые популярные вещи, о которых спрашивают у волонтёров: продукты питания, влажные салфетки (в городе перебои с водой), одежда и подгузники для детей. Ещё жители интересуются, не выдают ли сим-карты, чтобы они могли позвонить родным, с которыми оказались разделены. Прежние симки больше не работают — теперь в Мариуполе ловит связь только мобильного оператора ДНР «Феникс». Но сим-карт пока не хватает на многочисленных жителей освобождаемых территорий.

К волонтёрам подходит Юля — в цветастом домашнем халате, который накинут на свитер как пальто. Она ведёт за руку сына Ярослава, ему почти три года. Увидев незнакомцев, мальчик просится на руки к маме и оттуда с интересом поглядывает на большую незнакомую машину. «И-и-и, брррр», — произносит маленький Ярослав и утыкается маме в плечо.

«Может, у вас есть успокоительные для детей?» — спрашивает Юля. Её сын плохо спит: стонет во сне, а иногда начинает неконтролируемо смеяться. Женщина вспоминает, что перед тем, как в Мариуполе начались военные действия, Ярослав произносил слоги и пытался говорить, но теперь мальчик говорит только звуками.
«Зачем же к вам в квартал поставили украинскую пушку?» — спрашиваю Юлю.

«Да я не знаю! Я только про малого своего думала в это время. И уйти из города мы тоже не могли», — говорит она.

С 21 апреля, когда Мариуполь официально перешёл под контроль армии России и ДНР, в городе слышны только звуки артиллерии, которая бьёт по территории комбината «Азовсталь». Это последнее место в городе, где в катакомбах остаются формирования украинского нацбатальона «Азов». Местные жители не обращают на звуки обстрелов никакого внимания и говорят, что в городе теперь «очень тихо».

Семейное дело
Часть гумпомощи Катя с Андреем привезли в Мариуполь в военную медсанчасть армии ДНР. Здесь служат родные Кати. Её отец Максим — военный фельдшер и по совместительству председатель «Доброфонда».

20-летний брат девушки Владимир учится в двух университетах Донецка, правда, сдачу госэкзаменов пришлось отложить: в феврале молодой человек вызвался на фронт, прошёл экспресс-курс медицинской подготовки и теперь служит санинструктором.

Последние полторы недели медсанчасть базируется в частном доме, где до этого жили военные украинского нацбатальона.

«Наша медсанчасть продвигается сразу за наступающими войсками. Когда этот район был освобождён и мы зашли в дом, на верёвке ещё сушились влажные трусы и майки: то есть украинские военные прямо перед нами отсюда и сбежали, — рассказывает Максим. — Заходим во двор — там мёртвая собака лежит. Подходить не стали, правосеки* (националистическая, ультраправая организация «Правый сектор» — RT.) иногда оставляют такие сюрпризы для нас — растяжки, например. Специальными тросами перевернули тело — всё чисто. Потом мы эту собаку похоронили».

Врачи из медсанчасти оказывают помощь всем, кому она требуется: военным, своим и украинским, и мирным жителям, которые пострадали при обстрелах в городе или попытках выехать в тыл.